Маршал на все руки
При содействии издательства Вагриус «Коммерсантъ Власть» представляет серию исторических материалов в рубрике «Архив» / Статья 2000 года
24 февраля [2000 года] исполняется четверть века со дня смерти Николая Булганина. Вершиной его карьеры был пост председателя Совета министров СССР, а последним местом работы — Ставропольский совнархоз. ©
Ещё со Смиртюковым
С тех пор как Булганину присвоили генеральское звание, он предпочитал везде появляться в военной форме
О Николае Булганине корреспонденту «Власти» Евгению Жирнову рассказывает бывший управляющий делами Совета министров Михаил Смиртюков.
— Михаил Сергеевич, когда вы начали работать с Булганиным?
— В первый раз я привез ему на согласование документы из Совнаркома в 1938 году. Его тогда назначили председателем правления Госбанка и одновременно или вскоре после этого — заместителем председателя Совнаркома. Помню, он сидел в огромном зале заседаний банка во главе длинного стола, сам стройный, лицо узкое, бородка клинышком. Очень эффектно он на этом месте смотрелся.
— Говорят, Булганин не слишком хорошо разбирался в финансах...
— Звезд с неба он не хватал. Сказать или предложить что-то оригинальное не мог. Но прошел хорошую школу: до того, как возглавить Госбанк, он работал в ЧК, госаппарате, был директором крупнейшего московского предприятия — электрозавода. Тут-то его и заметили — электрозавод выполнил первый пятилетний план за два с половиной года и гремел на всю страну. Булганин стал председателем исполкома Моссовета, потом Совнаркома РСФСР. У него была очень полезная для продвижения по службе черта характера: он никогда не возражал начальству. Что бы оно ни говорило. К примеру, в 30-е вдоль Садового кольца в Москве были вырублены почти все деревья (все просто не успели). Тогда появилась теория, что в случае вражеской химической атаки вся отрава будет оседать на деревьях и еще долго вредить населению. Партийное руководство города — Каганович или Хрущев — приказало деревья вырубить, а Булганин без возражений начал исполнять. Но Сталин это дело остановил.
— За такую исполнительность Булганина и сделали маршалом?
— В 1941 году он был назначен членом военного совета Западного фронта, которым командовал Жуков. Штаб фронта находился недалеко от Москвы, в Перхушково, и я несколько раз по поручению Микояна, отвечавшего за снабжение Красной армии, ездил туда проверять, как идут дела. Булганин часто приезжал с разными просьбами к Микояну. Анастас Иванович давал мне поручения найти возможность помочь, и я искал. Иногда это удавалось, иногда — нет.
С тех пор как Булганину присвоили генеральское звание, он предпочитал везде появляться в военной форме. Хотя по характеру был совсем не военным, не резким. Но время от времени мог и ругнуться матом. И, конечно же, был совсем не стратег. Помню, в 1941 году мы приехали на Западный фронт. Над нашими головами в сторону Москвы степенно, строем, с ровным гулом летели немецкие бомбардировщики. Булганин вдруг занервничал, забегал взад-вперед и начал кричать: "Почему мы их не сбиваем? Почему не сбиваем?" Жуков оторвался от карты, посмотрел на него и говорит: "Да не волнуйся ты так, Николай Александрович! Если мы начнем их сбивать, они начнут бомбить позиции наших войск. Пусть там, в тылу, их сбивают те, кому это положено". Но как хозяйственника Жуков его высоко ценил. И Булганин к Жукову хорошо относился.
— Но это ведь не помешало ему принять участие в травле Жукова после войны...
— Булганин в этом случае, как обычно, без возражений исполнял волю руководства. Он потому с легкостью возглавлял такие разные организации, как Госбанк и Министерство обороны, что в основном передавал подчиненным указания Сталина, оформленные в решения Политбюро, а затем следил за их неукоснительным исполнением. Когда Сталин начал отходить от руководства текущими делами, Булганин стал выполнять указания Берии и Маленкова. Причем, как потом выяснилось, много плохого сделал из страха перед этой парой. Когда арестовали руководителей Ленинграда, роль следователей исполняли сотрудники ЦК и члены Политбюро. Булганину пришлось допрашивать брата Вознесенского — Александра, который был министром просвещения РСФСР. "Он ко мне бросился,— рассказывал Булганин при пересмотре 'Ленинградского дела',— закричал: 'Товарищ Булганин, дорогой, наконец-то. Я ни в чем не виноват. Хорошо, что вы пришли! Теперь товарищ Сталин узнает всю правду!' А я ударил его ногой и сказал: 'Тамбовский волк тебе товарищ!' Что я мог сделать? Я же знал, что в углу комнаты в темноте сидят Берия и Маленков и за всем наблюдают. Не ударь я Вознесенского, сам бы тут же оказался в соседней камере".
Вы бы видели, как радовался Булганин, когда расстреляли Берию! Тогда в первый раз после долгого перерыва в Кремле встречали Новый год. В отличие от предвоенных лет, встречать 1954 год пригласили очень много людей. Руководители страны — Маленков, Булганин, Хрущев — вокруг елки водили с гостями хороводы. Булганин неожиданно вышел в круг и начал плясать "Барыню". Женщины по очереди выходили плясать с ним, уставали и уходили. А он все плясал и плясал. И это в пятьдесят восемь лет! Крепкий был мужик. Гостей на Новый год в Кремль приглашали и в следующие годы, но не было ни хороводов, ни русских танцев маршала Булганина. Наверное, это было бы даже как-то неприлично. Он ведь в 1955 году стал председателем Совета министров СССР.
— Почему Хрущев не сел в премьерское кресло сам?
— Самому Хрущеву становиться во главе Совета министров было не с руки. Они же все говорили, что в стране коллективное руководство. А тут сразу два высших поста — в ЦК и правительстве — оказались бы у одного человека. А Булганина он продвинул на этот пост потому, что они были друзьями и собутыльниками. Как-то раз приношу Булганину документы. Он говорит: "Вот мы вчера были на митинге с Никитой, и после митинга мы с ним трахнули по бутылке коньяку!" Что ему ответишь на это? "Здорово!" — говорю. Все это у него в кабинете, сидит еще несколько человек. Все смеются. Пили они вместе, и пили порядочно. Но при назначении Хрущев ему прямо сказал, что сидеть ему на этом месте ровно два года. Потом, мол, мы все равно тебя снимем. И все время Булганину об этом напоминал: что место он занимает незаслуженно, что работает не так, как надо, и т. д.
— Булганин действительно плохо работал?
— Так, конечно, говорить нельзя. Но кто сможет полноценно трудиться, когда ему все время напоминают, что он — калиф на час? К тому же картину портили сотрудники аппарата, которых он привел за собой из Министерства обороны. Были среди них очень грамотные и талантливые люди. Генерал Алексеев, например. Но некоторые из них не любили утруждать себя работой. Генерал Ермолин такой у Булганина работал. Часто со мной вместе ходил к нему документы подписывать. "С тобой веселей",— говорит. Брал пухлую папку бумаг. Булганин сначала мои документы просмотрит, подпишет. Затем Ермолин свои бумаги подает. Одну, вторую, третью. Тут Ермолин встревает: "Товарищ маршал, вы, наверное, устали уже, может, остальные в другой раз?" — "Да, пожалуй",— соглашается Булганин. Выходим. И так раз за разом. Я как-то не утерпел, спрашиваю: "Что ж у тебя там за бумаги в таком количестве?" Ермолин улыбается. Папку раскрыл — а там кипа таблиц каких-то для веса и объема, чтоб показать, что вот-де сколько работы у меня. Сплошная военная показуха. Ермолин и подобные ему генералы предлагали преобразовать аппарат правительства по образцу и подобию Министерства обороны. Мы, конечно, возражали. Они, наверное, жаловались на меня Булганину. И как-то на заседании президиума правительства он назвал меня то ли в шутку, то ли всерьез "наш злой гений".
— Хрущев выполнил свое обещание относительно двух лет?
— Нет. Булганин проработал председателем Совмина дольше — до 1958 года и ушел сам. Не смог больше переносить постоянных злобных выпадов Никиты.
Окончательно они рассорились после поездки в Таиланд. Был тогда такой порядок: когда наши руководители приезжали из-за границы, то собирали митинг и на нем отчитывались о поездке. Митинги огромные были. В Большом театре, например. В Лужниках в зале на шесть тысяч человек. Почему-то Хрущев вылетел в Москву из Таиланда раньше. А позже на другом самолете летел Булганин. Хрущев, не дожидаясь Булганина, открыл митинг и стал держать речь. Он стоял на трибуне, когда неожиданно появился Булганин. Зал встал и — гром аплодисментов. Все ведь считали, что они одно целое, друзья. Хрущев поменялся в лице, не договорив, сошел с трибуны и уселся за стол. А Булганину все хлопают. С тех пор — как какая-то черная кошка пробежала между ними.
В последний день своей работы в Кремле Булганин вызвал сотрудников Совмина к себе: "Я теперь ухожу,— говорит,— а председателем будет Никита". Чуть не плачет, бородка трясется. И в утешение-то сказать ему нечего. "Здоровья вам, Николай Александрович",— говорю. Хоть он и стоял в маршальской форме, но вид у него был совершенно жалкий. А вскоре Никита, зная, как Булганин дорожит своим маршальским званием, понизил его в чине до генерал-полковника и отправил руководить Ставропольским совнархозом.
— Вы встречались с Булганиным после его возвращения в Москву?
— У него после возвращения жизнь как-то совсем расстроилась. Жена умерла, с детьми он что-то не очень ладил. Собственную дачу кому-то отдал. С квартирой тоже были какие-то проблемы. Но меня он просил только об одном: чтобы ему каждую неделю давали путевку в дом отдыха "Назарьево" имени Куйбышева. Почему дому отдыха дали такое имя, я до сих пор не знаю. Куйбышев к нему никакого отношения не имел. До революции это было поместье Михалкова — отца поэта Сергея Михалкова. Это был дом отдыха для персонала Совмина — секретарей, водителей. Сам я тоже любил туда ездить: природа там красивая, рыбалка хорошая и все просто, без ненужных церемоний. Булганин приезжал туда утром в пятницу, а к вечеру привозили сотрудников аппарата. Булганин встречал автобус и здоровался со всеми. Люди пожимали ему руку, обнимали, перекидывались парой фраз. Такой он завел ритуал. В столовой дома отдыха у него свой столик был. Придешь завтракать — он всегда встанет, подойдет поздороваться, поговорить. Пытался хоть как-то скрасить свое одиночество. Незавидная у него была роль на нашей политической сцене — безропотный исполнитель. Отыграл ее и оказался никому не нужен.
_______
Цитаты
"Вознесенский ко мне бросился с словами: 'Товарищ Булганин, я ни в чем не виноват!' А я ударил его ногой и сказал: 'Тамбовский волк тебе товарищ!'"
"Как-то раз приношу Булганину документы. Он говорит:"Вот мы вчера были на митинге с Никитой, и после митинга мы с ним трахнули по бутылке коньяку!"
_______
Булганин Николай Александрович
Родился в 1895 году в Нижнем Новгороде. Член партии с 1917 года. Учился в реальном училище, с 1918 года работал в органах ВЧК, затем в аппарате Высшего совета народного хозяйства. С 1927 по 1930 год — директор Московского электрозавода. В 1931-1938 годах — председатель исполкома Моссовета, председатель Совнаркома РСФСР. В 1938-1945 годах с небольшим перерывом — председатель правления Госбанка СССР. В 1941-1943 годах — член военсоветов ряда фронтов, с 1944 года — заместитель наркома обороны. В 1947-1949 годах — министр вооруженных сил СССР, в 1947-1953 годах — заместитель председателя Совета министров СССР. В 1953-1955 годах — министр обороны СССР и первый заместитель председателя Совета министров СССР. В 1955-1958 годах — глава правительства СССР. В 1958 году — председатель правления Госбанка. В 1958-1960 годах — председатель Ставропольского совнархоза.
Член Политбюро ЦК с 1948 по 1958 год. Депутат Верховного совета СССР первого-пятого созывов. Герой Социалистического Труда, маршал Советского Союза, с 1958 года — генерал-полковник.
Евгений Жирнов
«Коммерсантъ Власть», №7, стр.52, 22 февраля 2000
«Коммерсантъ Власть», №7, стр.52, 22 февраля 2000
Community Info